История программиста Сергея Алейникова получила продолжение. Бывший высокопоставленный ИТ-специалист инвестиционного банка Goldman Sachs был в 2010 году осуждён на восемь лет тюремного заключения за «кражу» у Goldman Sachs исходных кодов программного обеспечения для высокочастотного трейдинга, которое сам же и разработал. Через год апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции, признал арест незаконным, отверг представленные улики и освободил Сергея из-под стражи.
История на этом не закончилась. Сейчас адвокаты Алейникова подали в суд на агентов ФБР, которые вели расследование. Есть основания полагать, что Goldman Sachs использовала агентов ФБР в своих целях, чтобы запрятать за решётку бывшего сотрудника. Как сказано в исковом заявлении, Goldman Sachs «использовала американскую систему правосудия как собственный частный карательный орган».
Советский программист эмигрировал в США в 1991 году, сделал карьеру, женился на местной красавице, которая родила троих детей (хотя и бросила мужа сразу после ареста), построил огромный дом по собственному проекту и зарабатывал миллион долларов в месяц на Уолл-стрит (правда, деньги и дом тоже ушли к жене после ареста Сергея).
Всё дело Алейникова изначально было шито белыми нитками. Формально, ему вменили в вину то, что он скопировал со служебного компьютера 8 мегабайт исходного кода после ухода из Goldman Sachs на более высокооплачиваемую работу в хэдж-фонд Миши Малышева. Это был код, над которым Сергей работал во время своей трудовой деятельности в Goldman Sachs. Он занимался оптимизацией инфраструктуры компании, уменьшением задержек в транзакциях. За пару лет в Goldman Sachs Сергей заработал репутацию одного из лучших специалистов в своей области.
Что интересно, его совершенно не волновал собственно сам трейдинг. В «украденном» коде не было программ-роботов и алгоритмов высокочастотной торговли (так называемых «стратегий»), хотя именно это считается наиболее ценным элементом программной системы любого высокочастотного трейдера. Сергей Алейников не верил в эту «чепуху», как он говорит. Он считал трейдинг чем-то вроде азартной игры для взрослых людей и не интересовался торговыми стратегиями. Для него работа была техническим вызовом. Он получал удовольствие от оптимизации программного кода и инфраструктуры, чтобы еще на миллисекунду уменьшить пинг между серверами Goldman Sachs и биржей NASDAQ.
«Сворованные» 8 мегабайт — это своеобразный «дневник» работы Алейникова, все то важное, что он сделал за прошлые годы. Ирония в том, что на новом месте работы эти записи вряд ли ему бы пригодились, потому что там нужно было создавать систему с нуля. За месяц между «воровством» и арестом Сергей ни разу не зашел на «сервер в Германии», куда скопировал свой код. «Сервер в Германии», который цитируется в обвинительном заключении, — это просто размещение сайта, который выскочил первым в Google по запросу “Free Subversion Repository”, говорит Сергей, он сам даже не знал, в какой стране размещается сервер.
Алейников был одним из немногих людей в Goldman Sachs, который имел права администратора в системе, и если бы он действительно хотел незаметно скопировать чужой код, то сделал бы это более скрытно.
В лучших традициях «хакерского сумасшествия» властей уликой против Сергея стало то, что после копирования своего кода в репозиторий он (о, ужас!) стёр историю команд в bash.
В суде Сергей Алейников так и не смог объяснить судьям, зачем ему понадобилось копировать свой код на удаленный сервер в Германии. Он объяснял, что большая часть этого кода — open source программы, которые он модифицировал. Начальство ранее дало понять, что после модификации open source программа становится собственностью Goldman Sachs, как и всё остальное, что размещается на серверах Goldman Sachs.
К счастью, в конце концов разум всё-таки возобладал, и апелляционный суд принял справедливое решение. Сергея Алейникова оправдали. Теперь ФБР придётся ответить за нанесённый ущерб. Это потерянная работа с зарплатой $1 млн в год, потерянные накопления, возможность работать программистом и нарушение права Алейникова перенести принадлежащую ему собственность к новому работодателю.
