Номер 3: Хакер-вечности однажды изменит весь мир.
Номер 1: Хакер-вечности его просто взломает.
Номер 3: Кто придумал этот мир? Он весь больной и неправильный.
Номер 1: Будто его кто-то когда-то поломал.
«Пленный»
Эффект Лемминга
Наш лемминг – это не седовласый профессор кибернетики, а грызун обитающий в тундре. В отличие от однофамильца, зверёк успел прославиться на весь мир – кто не знает об удивительной манере леммингов собираться в гигантские стаи и путешествовать по тундре в поисках корма? Когда на пути грызунов встречаются естественные препятствия, они бесстрашно, один за другим, преодолевают его по трупам товарищей. Или не преодолевают, если перед животными раскинулось бескрайнее море.
«Самоубийство леммингов» удивительное квазиприродное явление, иллюстрирующее два психофизических феномена: слепое следование любым, даже самым абстрактным идеям, если они выгодны сообществу в целом, и вера в самую безумную ложь, когда ложь принята большинством за истину. Никакого «самоубийства леммингов» в природе не существует. Популярная теория родилась, быть может, в интерпретациях Уолта Диснея жизни зверей в тундре (говорящие олени оттуда же) или благодаря компьютерной игре Lemmings. Так же, возможно, центром распространения этого понятия стал брокерский сленг, на котором «леммингами» называют участников рынка,
массово скупающих акции на перегретом рынке и продающих их после обвала. Поведение «леммингов» приносит им только убытки и сильно дестабилизирует рынок.
«Эффект лемминга» - бесконечное движение к недостижимому результату. Достигнуть конца «леммингам» невозможно, поскольку итог – мифическое понятие, выдуманное участниками «эффекта» для оправдания «процесса». «Эффект лемминга» - это построение коммунизма в отдельно взятой стране, соблюдение заповедей любой «святой книги» для вечной жизни в раю (по некоторым теориям), революционное движение за незамедлительное внедрение повсеместной демократии, создание термоядерного реактора холодного синтеза и получение нескончаемых запасов энергии, и весь технологический прогресс в целом. Прогресс, который затрагивает всех и каждого.
Революционеров, коммунистов и религиозных фанатиков в нашей стране много меньше программистов, технологов и прочих людей, двигающих человечество к… К чему? На этот вопрос есть много ответов: сингулярность, всеобщее благосостояние, конец света, глобальная тираническая власть корпораций – всё это вариации одних и тех же мифов об эволюции технологий и социальных отношений. Большинство людей, связанных с IT, свято верят в прогресс. Однако они заблуждаются.
Только представьте себе, лемминг прыгает с высоченной скалы и разбивается об острые камни у самой кромки моря. За ним прыгает ещё один. И ещё. И ещё. В каждом маленьком теле живёт большая мысль о ЕДЕ, которая ждёт его как награда за смерть товарищей. Мы то, с высоты пищевой пирамиды, понимаем, что дальше перед зверьком несколько сотен километров Берингово пролива, а у него по планам на обед сочный буро-зелёный лишайник. А теперь мысленно замените леммингов на программистов. Нет, уберите образ бородатого бомжа с табличкой «Кодинг за еду». Программистов в целом, как класс, сообщество. Они работают ради денег, так и есть. Ради удовольствия, немного. И ещё немного работают для того, чтобы
программа работала. Можно даже – работала хорошо. Миллионы программистов работают по всему миру для того, чтобы всё работало. А в конечном итоге мы, пользователи, удовлетворяли свои потребности. И когда тысячи программистов, потратив несколько лет и несколько миллиардов долларов, ждут, что мы должны восхищаться их продуктом, например Windows Vista, мы обязаны радоваться, потому что этого мы хотим. Еду, новый программный продукт, вечную жизнь, виски 2 по 100 и телефон от Google.
Терафлопсы пустоты
Киберпанк 80-х г. предсказывал человечеству мрачное будущее: моральное разложение под гнётом сверхтехнологий. Однако даже самые скромные и реалистичные пейзажи классического киберпанка остаются для нас несбыточной мечтой. Если прогресс оправдал бы наши надежды (или опасения), мы уже должны были иметь орбитальные города, полный биоинтерфейс, искусственные интеллекты, киберимплантанты и т. д. Где бесплатное энергообеспечение всего земного шара? Где армии клонов или хотя бы холодильники, забитые клонированными органами для имплантации? Где хоть один омоложенный с 80 до 30 или излеченный от лучевой болезни?
Так почему столько людей верит в экспоненциальный прогресс? Они не видят разницы между качественным и количественным ростом. Для человека 21 века прогресс – это новый цвет брелка, новая мелодия для сотового, новая тысяча мегагерц в процессоре. Что такое сотовый телефон? Это отшлифованное до блеска радио. Технология века позапрошлого. Любой предмет можно отшлифовать, если дать достаточно времени. Доисторические обезьянолюди камни так обтёсывали - что любо дорого. Аэродинамика, точность полёта, все дела. Чем это принципиально отличается от «прогресса», скажем, в сфере автомобилестроения? Чем автомобиль современный принципиально отличается от автомобиля девятнадцатого века? Ничем. В
энергообеспечении мы по-прежнему колоссально отстаём от собственного видения прогресса, запечатлённого в научных прогнозах прошлого века. Ядерные реакторы, ветряные станции, солнечные батареи не могут и не в силах заменить углеводород. В медицине ничего нового не появилось. Вся компьютерная обработка данных, томография - это банальная автоматизация изготовления картинок тех или иных анатомических срезов. Информации о состоянии здоровья - она не даёт. Даёт она только два параметра - плотность и объем. Соответствующие результаты диагностики зависит от остроты зрения доктора, и его даже не знаний, а понимания внутренней механики работы организма. Земские врачи в 19 веке умели диагностировать
гораздо лучше, чем это делается сейчас. Ибо механику эту знали на живую. А от правильной диагностики зависит и правильность выбора пути лечения.
Компьютеры…. О, компьютеры. Прогресс абсолютной пустоты. На компьютере, который технически способен, например, обрабатывать экономику региональной сети добывающих и перерабатывающих предприятий, я играю в Half-Life 2 Episode 2 и пишу эту статью. С каждым годом растёт не только количество произведённых компьютеров, но и увеличивается суммарная мощность вычислительной техники. Однако главное предназначение компьютеров – обработка данных с целью решения конкретных практических задач и, в конечном итоге, получение прибыли – остаётся за бортом прогресса. Количество ПК, используемых не по прямому назначению, стремится к бесконечности. В мире появляется всё больше пользователей равнодушных как к
программированию, так и к поиску реферата в интернете. Максимум, для чего им необходим компьютер: прослушивание музыки, просмотр кинофильмов и компьютерные игры. Ради чего тогда увеличивать количество ядер процессора, поднимать пропускную способность системной шины, вести по экспоненте объём жёсткого диска? Компьютер – символ технологического прогресса – стал такой же частью бытовой техники, как и утюг. А много ли применений вы найдёте утюгу?
Шесть лет назад я играл в Half-Life 1 и писал статьи на компьютере с процессором AMD K6 450 МГц, с жёстким на 10 Gb. Этот текст я набираю на двухядерном ноутбуке в Word 2003. Рост производительности связываю с увеличением скорости попадания пальцев по клавишам. Нет никакого перехода к более продуктивной деятельности за первые семь лет «самого прогрессивного века всех времён». Прежде чем возмущённый отец-основатель десятка стартапов, служащий атомной станции, диспетчер Шереметьево-2 встанет и швырнёт монитор со статьей в стену, перестанем играть в песочнице и взглянем на «ускоряющийся» прогресс с фундаментальной точки зрения: что конкретно становится лучше, быстрее, продуктивнее? Мы каждый
год читаем отчёты ТОП 500 суперкомпьютеров и каждый год поражаемся их вселенской мощности. Так ответьте мне: что конкретно для вас эти компьютеры сделали полезного? Какие невероятные проблемы современной математики они способны решить? Что за модели военных конфликтов позволяют гражданам нашей страны засыпать не опасаясь всеобщего ядерного уничтожения?
iPod, Sony Playstation 3, мобильный телефон, заказ суши через интернет – это всё приятно и удобно, но выглядит лишь как самооправдание для отказа от развития. Мы не сделали жизнь легче и приятнее, не отдали монотонную работу роботам и совсем забыли что такое творческая самореализация. Лишившись, во многом по своей вине, возможности эволюционировать биологически, мы отказываемся и от развития социального, заменив вечное стремление человека к самосовершенствованию погоней за сиюминутными ценностями, удовлетворяющими низменные животные инстинкты. Неужели всем достижениям человечества суждено стать лишь осколками пластика, разбросанными на окаменевшем ложе между мёртвым морем прошлого и
тысячелетним слоем грязи настоящего? Мир, который будет принадлежать ТОПу 500, не предусматривает главенство человека.
Прогресс заботится не о нас – он заботится о самом себе, существуя лишь покуда стремится к чему-либо. Мы давно отстали от него, позволив вступить на следующую эволюционную ступень компьютерной технике. Больше мы не следим за развитием самих себя, развития и не существует, наше внимание поглощает зарождающаяся жизнь нового вида – основанного на кремнии и сверхпроводниках. С каждым годом новости «простой человек добился того-то» заменяются на: «роботы научились распознавать эмоции», «компьютер пишет книгу лучше человека», «проиграв компьютерам в шахматы человечество уступает лидерство и в других видах спорта». И на всё мы смотрим с восторгом лемминга, впервые увидевшего океан. Достижения
вычислительной техники – это не достижения учёных и всей цивилизации, потому что каждому человеку в отдельности от прогресса достаются лишь крошки – забавные игрушки. Мощь человеческого интеллекта уходит не на решение социальных или экологических проблем, а на достижения некоего абсолюта логических вычислений. Зачем нам это нужно? Правильный вопрос: зачем это нужно компьютерам. И правильный ответ: чтобы стремиться к большему. Гораздо большему, чем может позволить себе человечество.
Конец эволюции
В известной книге американского ученого Джона Хоргана «Конец науки» есть глава «Конец эволюции», в которой высказывается интересная точка зрения: биологическая эволюция человека окончилась, когда в обществе естественный отбор перестал оказывать направляющее воздействие. Поскольку биологические закономерности никто отменить не в силах, у человека постоянно происходят мутации, рождаются сбойные генетические секции и возникает так называемый генетический груз. Речь идёт о больных наследственными генетическими заболеваниями. Их с каждым годом становится всё больше. Причин тому несколько: погибающая экология планеты, гуманное отношение человеческой особи к себе подобным, улучшение качества
медицинского обслуживания. Медицина в этом отношении наш «враг», так как даёт возможность сохранять жизнь людям с наследственными дефектами. Популяция обогащается десятками больных.
Феодосий Добжанский, один из самых ярких генетиков-эволюционистов 20 века, эту ситуацию обрисовывал так: «Если мы не будем учитывать возможность мутационного процесса и генетического груза, то надо предвидеть биологический закат вида homo sapiens. Но если мы дадим больным с наследственными дефектами страдать и даже умереть, то мы, несомненно, предвидим закат моральный».
Так или иначе, но проблема существует: искусственное вмешательство человека в механизмы саморегуляции эволюции приводят к необратимым последствиям. Мы заморозили биологическую эволюцию, а где-то даже обратили вспять. Ничего хорошего в этом нет. Как показывает история – не один вид добровольно не отказывался от развития, как не могла отказаться двоякодышащая рыба от воздуха. А если бы могла? Она бы вымерла. Ламинария, доисторическая двоякодышащая рыба, дожила до наших дней, в то время как все её сородичи давно растворились в тысячелетнем слое грязи.
Обратный порядок совершенства
Как продуктивно могут работать миллионы программистов по всему миру зависит от того, как сильно они этого хотят и какие цели перед собой ставят. Восторгаясь красивым дизайном эпохи Web 2.0 и глядя на рост цен на продукты, я прихожу к выводу, что программисты работают за еду, не сильно утруждая себе перевыполнением стандартного рабочего графика. Да и о каком перевыполнение может идти речь, когда цель программирования сводится к написанию кое-как работающей программы. Миф о том, что неуязвимых приложений не существует, придумал генетически неполноценный, застывший в своём развитии вид. Существуют. Летают на орбите и включают свет в ваших квартирах. Есть же действительно хорошие языки
программирования, например Ада, а не уязвимый во всех смыслах С, живут где-то талантливые программисты… кто-то же придумал, к примеру, Google, но всё это так далеко от реальной серой массы, что и не заметно на общем фоне. Я пытаюсь объяснить тупиковую, на данный момент, модель развития человечества биологическим несовершенством нашего общества. Примерно так же как все беды тёмных веков объясняли священники: болезни, бедность, голод – от того, что человек изгнан из рая за изначальный грех. На самом деле это аллюзия. Мы сами себя изгнали с верного вектора развития.
Эпитафия сверхтехнологий
Итак, технологический прогресс стоит на месте, а развитие затрагивает лишь области касающиеся «вычислительной» техники. Развитие компьютерной техники не несёт никакой принципиальной выгоды человеку. Оно идёт лишь потом, что эволюцию нельзя остановить. Мы заморозили биологическую эволюцию нашего вида и перевели её в технологический спектр. Эволюция 21 века – это эволюция роботов, которые неминуемо сменят нас в векторе развития планеты, как более целенаправленный и менее гуманный вид.
Никакому человеку в отдельности прогресс не нужен. Всегда существуют более совершенные инструменты деятельности, которые мы не используем. Лучший язык программирования, лучшая программа, лучший вариант решения задачи. Нам это не нужно. Человек в повседневной жизни стремится к упрощению, «интерфейсу домохозяйки», когда его интересуют не принципы работы программы, а конечный результат, соответствующий его представлениям (и это важно!) о конечном результате. Выход из критического «пике в никуда» парадоксален: надо отложить на время построение никому не нужных ящиков с шестнадцатью мегапроцессорами, заставить программистов писать адекватный код, а не оттачивать искусственный интеллект у
калькуляторов, сосредоточиться на решении повседневных задач и не работать «на будущее». Не для компьютеров вы делаете свою работу, а для людей и вас самих в итоге! Но как я уже говорил: эволюцию нельзя остановить. Эра человека заканчивается, а эволюция продолжается.
На исходе
Время человека на Земле – лишь капля в океане вечности. А то, что мы гордо именуем эволюцией – едва различимые следы прилива на песке времени: вот полоса гниющих водорослей и ракушек; почерневшие от влаги деревяшки и черепки глиняной посуды; присыпанное грязью ржавое судно, похожее на скелет синего кита; выброшенный океаном остов орбитальной космической станции… Полоса за полосой, век за веком, до самых песчаных замков, которые рухнут однажды под напором волн вселенной. Даже во сне я вижу леммингов, один за другим прыгающих с гигантской горы компьютеров в рокочущий Берингов пролив. И вижу как последний лемминг, скатившись по трупам миллионов собратьев, плюхается в ледяную воду и плывёт на
север. А за ним, на истоптанной, проеденной до корней многолетних трав земле, пробивается первый зелёный росток. Еда.
